Время проведения: 1.09 - 10.09 2003 года

Участники:
Ластович Алексей (руководитель)
Листопад Андрей
Павлов Дмитрий
Соляник Руслан
Омговицкий Алексей
Карнаухов Кирилл
Павлов Евгений
Головинова Наталья
Григорович Алексей

г.Ивано-Франковск - г.Рахов - г.Магурица(1264м.) - г.Терентик(1388м.) - г.Старая(1472м.) - г.Переслуп(1452м.) - г.Мал.Близница(1587м.) - г.Близница(1881м.) - с.Квасы - полонина Менчул - перевал Рогнеска(1591м.) - г.Петрос(2020м.) - г.Говерла(2061м.) - г.Пожежевская(1822м.) - г.Туркул(1933м.) - оз.Несамовите - г.Ребра(2001м.) - г.Гутин Томнатек (2016м.) - оз.Бребенескул - г.Бребенескул(2032м.) - г.Дземброня(1878м.) - г.Черная Гора(2021м.) - г.Смотринец(1899м.) - р.Дземброня - р.Черный Черемош - пгт.Верховина - г.Ивано-Франковск

Первый день. ( 31.08.2003 )

   Все хорошее когда-нибудь начинается. Вот и наше путешествие не стало позорным исключением из этого мудрого правила и после полугодичных уговоров родителей (с моей стороны), почти трехнедельных сборов и множественных отмазок (был момент, когда мы думали идти двумя группами - так много было желающих) все-таки наступил счастливый момент "отъезжания". Всего из наших было восемь человек: Дима Павлов (Павлик), Евгений Павлов (Женька), Кирилл Карнаухов (Рыжий), Алексей Омговицкий (Алекс), Андрей Листопад, Руслан Соляник (Я). Наталья Головинова (Наташка), Григорович Алексей(Леха-3) и наш руководитель - Ластович Алексей(Леха).

   Собраться решили напротив почты у столба. По приезду на вокзал столба напротив обнаружено не было, и за таковой мы условно приняли дерево. После пятнадцатиминутного ожидания заметили на лавочке посреди площади еще и Рыжего с Андреем. Начал накрапывать дождик. Ожидание скрашивала фонтано-музыка. Прошло еще минут пятнадцать. Дождик усиливался. Мы вшестером (еще родители Алекса) подумали, что это тренировка перед походными ливнями и двинули под высокие своды ступеней вокзала. С них открывался офигительный краевид на фонтанчик и двух Павликов (собственно Павлика и Женьку), которые брели в нашем направлении налегке. Подошедши, они сообщили о том, что пока не готовы проверять непромокаемость рюкзаков, и поэтому постоят так, однако чуть позже решили облагоразумиться.

   Вскоре показался и последний товарищ, которого мы ждали (остальные заявили, что придут к поезду). Он стоял под деревом в отдалении и глупо махал верхними конечностями, надеясь привлечь наше внимание. Я успешно притворился немощным, и в помогании донесении лишних вещей не участвовал. На поезд, как ни странно, никто не опоздал, и тронулись мы традиционно - под пиво. Далее дорога прошла на удивление скучно - бои подушками, пиво, бесконечный завтрак, плавно перетекающий в ужин, прерываемый только предложениями покушать или небольшими перекусами. Обнаруживаем залежи кетчупа "до шашлику" и "з паприкою". Вставляем по первое число (завтра, кстати) купившему все это (более 20 пачек) и начинаем придумывать способы уничтожения - от банального "выбросить" и до поедания шашлычного, помазанного папричным. Женька предлагает за последнюю стадию оголодания считать намазывание кетчупа на руку с последующим слизыванием. Перераспределяем награбленное по рюкзакам (до этого почти вся еда была у Лехи - плюс стараемся нагрузить в "Ермаки" чего-нибудь потяжелее да поменьше, а в тяжеловозы - у нас их два - что-нибудь полегче да пообъемистей).

   В результате у Алекса всего понемногу и 35 метров веревки-десятки, у Павликов и Лехи сухари, палатка, изюм, арахис - ну, эти, на "пи", у Кирилла и Лехи-3 консервы, в основном, а у меня - колбаса и консервы. Число безвинно сожранных куриц измеряется гастрономическими цифрами и может сравниться только с количеством выпитых литров пива. Соседи с нас фигеют. Я тоже. Хитом поездки, в связи с присутствием трех Алексеев стала песенка "Леша" - вернее ее припев: "Леша я или не Леша?". Исполнялось соло, дуэтом и трио. Отмечали после Киева первое сентября пивом "Оболонь лайт" (фуу!) и жизнеутверждающими воплями. Однако часа 2-3 из общих 17 в поезде все-таки поспали.

Второй день. ( 1.09.2003 )

   Прибыли во Львов. Город брусчаток и узкоколеек, родина шоколада "Свиточ", пива "Львiвське", плакатов "Суржик - культура бiдних" и камня с оптимистическим заверением о том, что на этом месте "будет построен памятник Бендере", возле которого я и сфотографировался на пленку, в последствии успешно засвеченную. Сдаем вещи в "Камеру зберiгання" звучащей, в отличие от нашей родной "Камери схову" прилично. Леха-3 и Наташка уехали на непонятно чем непонятно куда, но мы их случайно увидели в окне местного транспорта. В городе нас порадовала СМС-ка, пришедшая на мой телефон, автор которой - наш одногруппник - наивно спрашивал как там в институте. Далее мы нашли мою мечту (дешевый шоколад), Алексову мечту (открытый бар, в котором мы с Алексом слегка потерялись и навлекли гнев и осуждение остальной толпы) и Лехину мечту (туалет), где, по его словам, сходить по-маленькому стоит 50 коп., по-большому - 1 гривня, а минет - 5 грн. Путем несложных арифметических преобразований, зная, что Леха ходил по-маленькому, высчитываем его заработок - 4.50. Негусто, но на безрыбье, как говорится...

   Почти прямо возле вокзала наблюдается что-то в стиле монастыря из Diablo ][. Покупаем три бутылки "Мягкова" - на случая растирания (внешнего или внутреннего). Находим дешевое вкусное пиво и киберчипсы, на поверку оказавшиеся аналогом Мивины. Находим компьютерный магазин, центральную тюрьму, подростковый распределитель и прокуратуру. Компьютеры здесь дороже, чем в Харькове. Рыжий с видом заправского нового русского снимает с банкомата что-то около 200 гривен Лехе-3 на очки. Момент разбития очков мне неизвестен, но произошло это где-то в поезде. После четырехчасового путешествия по городу под дождем и вялых предложений сходить в кино возвращаемся на вокзал. До поезда еще три часа. Полуспим сидя. Или сидим полуспя. В любом случае очень неудобно и напряжно, поэтому, когда выходит солнце и дождь заканчивается, с радостью опять бежим гулять. Во второй раз Львов понравился больше, по крайней мере мне так показалось. Во время прогулки мы с Павликом от общей хорошести и теплого солнышка поем чайфовый "Ой-йе". С Алексом бродим по поездатым рельсам, но выходим куда надо. Леха-3 и Наташка куда-то теряются и мы тянем их рюкзаки на перрон.

   Рядом еще одна толпа "туристов" - вообще, на вокзале тусуется куча народу с какими-то недоросшими сумочками на спинах. Куда (или откуда) едут - не представляется возможным, поэтому просто тупо хихикаем, глядя на их суровые лица, нагруженные непомерными 45-литровыми рюкзачками. Павлик вспоминает историю о том, как он спрашивал в Киеве рюкзак:
"А у вас БОЛЬШИЕ рюкзаки есть?"
"А какие рюкзаки ВЫ считаете большими?"
"Ну: Литров около ста"
"Это чтобы одел и сразу ноги подкосились?!"
Как обычно, хихикаем и по этому поводу. Поезд уже стоит рядом, а наших гуляльщиков все еще нет. Нервничаем, я звоню по мобиле, но бесполезно - нет связи. Наконец-то они появляются. Радостно забиваемся в наше родное купе (интересно, что места в разных поездах - из Харькова во Львов и из Львова в Харьков у нас одинаковые - только вагоны разные).

   Переезд оказался скучным - сказалось недосыпание предыдущих суток, так что спим. Делаем это колоритным образом: чтобы не тащить в горы стеклотару, водку переливаем в пластиковый двухлитровик, бутылки, соответственно, пустыми стоят на столике. Картина маслом: стол, на котором кроме трех пустых бутылок из-под водки ничего нет, и трое дрыхнущих рож (наших). Леха, проснувшийся первым, говорит, что мужички, проходящие мимо нашего "купе", уважающе косились на этот пейзаж.

Третий день. ( 2.09.2003 )

   Приехали в Рахов то ли в 00, то ли в 01, то ли в 02 - местное время слегка отличается от общеукраинского, так что к общему мнению не пришли. Десантируемся. Внешний вид нашего полностью экипированного спецПИДроздила в лучах машинных фар ночью впечатляет, так что нас никто не трогает. Рыжий теряет какую-то цеплялку с рюкзака и просит привязать веревочку от этой цеплялки к фигулине, к которой она была присобачена. Вяжу, по авторитетному совету Лехи, на академический. На улице мерзнет толпа аборигенов, но зал ожидания пуст, не считая рядов стульчико-кресел и огромного, во всю левую стену, шкафа кремационных кабинок. По традиции решаем поесть и поспать. На ужин кетчуп шашлычный с соусом паприковым. Людей клонит в сон. Решаем малыми силами провести рекогносцировку местности. По идее, ее можно проводит по макету или по карте, но при отсутствии таковых не остается ничего другого, как выдвинутся разведгруппе самолично. Разведгруппа состоит из меня, двух Алексов и Рыжего. Ночной город нагоняет нехорошие мысли - ни одной праздношатающейся толпы, улицы подметены и бомжи по углам не валяются. Излазив территорию врага вдоль и по диагонали, обнаруживаем местонахождение стратегически важных объектов - КСС, возможного маршрута дальнейшего выступления и городского кладбища (на всякий случай).

   Тут с разведки вернулся наш бравый командир, потери которого мы успешно не заметили, и мы стали разрабатывать план боевых действий. КСС открывался лишь в 9. Леха-3 непременно хотел разобраться по финансовым вопросам с Рыжим тут же, и потребовал филиал Western Union. Филиал открывался почти на час позже, чем КСС, поэтому мы двинули в обход достопримечательностей таким маршрутом: КСС-ВестЮн. С кладбищем пока решили повременить, хоть оно и было расположено в живописном месте. По пути в КСС нас остановил мужичок и начал нам рассказывать что-то типа того, что мы правильно идем, КСС именно там, и вообще мы молодцы. Мы удивились. В КСС нам сообщили, что мы, наверное, из Харькова, потому что карта у нас хорошая и кроме харьковских с такой никто не ходит. Ждем открытия WU. Коротаем время у витрин спорттоваров, на почте и в походах за хлебом. Местные развлекаются на экскаваторе. Мы развлекаемся под экскаватором, однако переехать нас им так и не удалось, хотя очень старались. Но вот деньги получены, хлеб куплен, телеграмма отправлена. Выступаем в поход. Нас опять ловит какой-то мужичок и начинает рассказывать какие мы молодцы. Лестно, конечно, но по-моему, сильно смахивает на заговор левых сил.

   Первый подъем, он трудный самый. Мы с Кириллом фотографируем что попадя и не попадя и отстаем. Я, мысленно напевая "вершину" Высоцкого, ломлюсь вперед сквозь чащу нашей группы. Некоторое время лидируем с Павликом, затем понимающе смотрим друг на друга и устраиваем привал. Я снимаю футболочку, и, по свидетельству очевидицы (Наташки), с меня валит пар как от паровоза. Женька обиженно начинает доказывать, что от него пар валит тоже, но главным паровозом до конца похода остаюсь все-таки я. Поднимаемся еще и находим лесные орешки, но они все сухие или кем-то до нас съеденные. Леха не понимает где мы - вроде скоро должна быть ретрансляционная вышка, а ее не видно. Нас догоняет Кирилл, который находит аж три целых орешка и жрет их вместе с коренными жителями - червячками.

   Поднявшись на сколько-то метров, находим ништячную полянку с ручейком рядом и решаем сделать из нее привал. На привале жрем кетчуп, консервы, кетчуп, хлеб, кетчуп, кетчуп и колбасу. Я, с диким воплем "Ийааа!" лезу в рюкзак за колбасой, но тут оказывается, что жрем мы не все мои три тонны, а всего одну палку, к тому же Алексовую (в смысле из его рюкзака). В запале чувств восклицаю "Павлик! Я не понял! Шо це все таке? Де красота, де iкебана? Зараз усi пiдуть на:!",чем страшно рассмешил Кирилла. После этого бедняге до конца перекуса было очень смешно и он нервно хихикал, краснея фэйсом и остальными частями головы (а судя по его фамилии - :), а я был обманут в лучших чувствах и вынужден носить триллионы километров сосисок до конца путешествия. Бродим непонятно где, однако вокруг красиво. Спускаемся и поднимаемся по лесочку. Павлик начинает возмущаться, что-де ходить здесь неудобно совершенно и обувает свои кованные нацистские ласты. Доходим до живописного маленького ущелья с речушкой в нем. На противоположном берегу живут какие-то бабушки, которых видно, но не слышно. Наш храбрый лидер жестами объясняет бабушкам, что его зовут Хуан, и что ему надо переправиться на другую сторону. Затем, в лучших традициях мужской логики (спроси женщину и сделай наоборот) храбро ведет всю группу вниз по ущелью на верную погибель.

   Павлик с воплями "А кукарачча!" в модных ботинках птицей летит вниз, мы же, как и подобает туристам, осторожно спускаемся. Спустившись напиваемся водичкой из речки и перебираемся на ту сторону: В принципе, крутость подъема и отсутствие всякого намека на тропинку (идти пришлось по руслу высохшего ручейка) - не такое уж и страшное дело, но заросли ежевики - это что-то. Во-первых, это дивное растение размещает свои ягоды в самых труднодоступных местах - пару раз мы ее ели даже подстраховывая друг друга; а во-вторых, у ежевики колючки - это улучшенная версия рыболовных крючков! К своему счастью, я заблаговременно надел рубашку и штаны вместо футболки и шортов, так что вытаскивать крючки пришлось из ткани, а не из меня, любимого. К концу подъема сформировалось вполне определенное желание - задушить нашего руководителя, однако, к сожалению, в будущем не довелось это исполнить, что позволило Лехе издеваться над нами в дальнейшем. На передыхе быстренько закончилась водичка, и мы собрались все же поискать легких путей в походе.

   Воодушевленные этой красивой идеей, мы лосиной толпой вломились в чей-то огород и сожрали все найденные там яблоки, после чего в черных душах туристов проснулось таинственное существо под названием "совесть" (ну может и не у всех...) и выход из огорода было решено найти цивилизованный. Но идти пришлось, как назло, через забор - похоже, что калитки в оградах гуцулы не делают. Вышли на мощеную дорогу и дальше двигались исключительно по ней. Почти. За поворотом начиналось село: или продолжалось - при среднем расстоянии в полкилометра между домиками судить об этом трудно; однако Рахов, как назло, было видно отовсюду - как будто бы мы из него только что вышли.

   Первый близкий контакт с аборигенами - встретили улыбающегося дядьку, который показал нам путь до водички и рассказал, куда идти. Прошли с ним некоторое время по дороге - сначала до родничка, где и устроили очередной перекур (курящих, замечу, в отряде не было - ура! Ура! Ура!), а затем до конца села (окончание села было почему-то очень ярко выражено), где у дядечки, по словам, кажется Рыжего, жила теща.

   После села погодка слегка нахмурилась, и мы решили одеть дождевички. После этого мы посмотрели на горы и увидели кадр из фильма ужасов - гору с огромной скоростью накрывала ужасная черная туча. Пару секунд поразмышляв, ставим тентик от палатки. Заканчиваем забивать последний колышек под веселые первые капельки дождика, забираемся внутрь, и тут начинается Ж О П А. Ливень пошел такой, что видимость сократилась почти до восьми метров. В тихом ужасе начинаем друг другу рассказывать какие мы молодцы, и что было бы, если бы мы не поставили тент. Я с сомнением гляжу на мокрую траву, на свои дыряво-рваные кроссовки и решаю-таки переобуться в модные тапочки, что и проделываю.

   Радостно выскакиваем из-под тента - дождик закончился. Собираем мокрый тент, засовываем Андрюхе в рюкзак и, с новыми силами, вперед. Однако наш старый знакомый Ж О П А вернулся: Сначала натягиваем непромокаемые курточки (у кого есть) и идем. По мере промокания тех, у кого были дождевики - изнутри, а у кого их не было - снаружи, начинаем обдумывать место для ночевки. Идем по дороге, навстречу нам проезжают всевозможные тракторы, грузовики и всякие 4х4 типа "Нива". Встречаем какого-то дедушку, спрашиваем у него про родничок (казалось бы зачем? Воды предостаточно - только голову подними) и направляемся по указанному адресу. Родничок мы, конечно, фонаряем. Промокать (или замерзать) начинают даже самые стойкие - если кто не признается, то по лицу все равно видно. Начинаются разговоры в стиле "если оно так и дальше будет, то после Квасов едем домой" и тому подобное. Настроение где-то около нуля, брезентовые рюкзаки мокрые, всяческие "дуровые" еще держатся, но уже грязные.

   Бредем дальше и находим хижину. Мужичок из хижины показывает нам местечко, где можно поставить палатки, есть дрова и вода и предлагает заходить в гости или даже двум людям разместиться у него в домике на ночь, мы вежливо отказываемся. Ставим лагерь - благо Ж О П А уже ушел, остался только дождик. Готовим супчик с салом, которое успешно меняется между нами на картошку или лапшу, сушим вещи. Замерзаем все понемногу, и я даю Рыжему на время поносить свой второй свитер. Перед сном дождь усиливается, и народ отказывается пить чай, потому что мокро, холодно и "вообще". Мы заручаемся поддержкой Бэтмена (его роль в этот раз исполнял Рыжий в широкополом дождевике, полами которого он раздувал костер) и все-таки напиваемся чаем. Я все время хочу подбить кого-нибудь поночевать у мужичка, но не нахожу желающих, и, обиженный, иду спать. В палатке выясняем одно из отличий наших рюкзаков от "Tatoonka", причем явно в пользу последней - в наших змейки и тубусы (почти у всех) промокают, так что некоторые вещи, несмотря на завернутость в кулечки, промокли. Размещаемся примерно 5х4 по палаткам.

Четвертый День. ( 3.09.2003 )

   Утро. Просыпаюсь от возгласа Павлика-младшего "Дык! Еб твою! Писец! Ох ты ж бля! Ну нихуЙа ж себе!". Выглядываю из палатки и вижу причину - пейзаж...Сложно подобрать словесную конструкцию, описывающую красоту летнее-осеннего леса на горах, где в низинах стоит туман, а верхушки гор освещает восходящее оранжевое солнце...Кто видел - тот поймет. Собираемся, готовим кушать. Возле умывальника (ручейка) стоит ИЖ-Юпитер, сидят пару лесорубов и ниже по склону кто-то играется в DooM с бензопилой. К нам пришла собачка и попала как раз на облизывание консервов, чем и занялась. Понадеявшись на добросовестность туристов, она бежит за нами, мы не против. Выходим. С дороги открывается шикарный вид на Рахов...

   Опять ругаемся, поскольку этот пейзаж нам надоел по самое "не хочу", но приходится смириться. Идем по дорожке, светит солнышко, дождика нет, водичка есть, тепло, все радуются. Рахов все еще видно, но Леха успокаивает всех, обещая что это последний вид на город. Выходим на развилку и останавливаемся на отдых. Сидим и слышим звук приближающегося стада коров - ну всякие там бубенчики, крики пастухов и тому подобное. Обсуждаем дальнейший маршрут. Вдруг из-за холмика появляется коровий фэйс, утыкается в нас взглядом и замирает. Мы затыкаемся и смотрим на корову. Минута молчания: И тут Кирилл выдает: "А шо я? Я сам охуел!" Мы в ауте. Пауза прекращается, корова уходит, мы смеемся, проходят другие коровы.

   В конце концов встаем и идем в сторону малой Близницы. Минуем нашу уже родную телевышку, спускаемся ниже. Становится холоднее, и я хочу надеть свитер, но - опаньки! Свитера-то у меня и нету. Перерываю рюкзак - бесполезно. Женька говорит, что мог его взять по ошибке, но со стоянки мы унесли все и ничего там не забывали. На очередном привале он мне его все-таки отдает, чему мы с Кириллом безумно рады. Впереди виднеется место нашей теоретической вчерашней ночевки; проходим его и подходим к Малой Близнице. Поднимаемся выше, жрем шоколадки на ~1500 метрах. Бегаю по горочкам как прирожденный муфлон - одеваться жарко, а не одеваться - ветер. Я не одеваюсь и греюсь как пингвин - трением, но в данном случае - об воздух. Получается, честно говоря, не очень. Собачка следует за нами, мы кормим ее чем попало -колбасой, хлебом с килькой и сардиной. В общем, всякой гадостью. Однако растворимое пюре она почему-то не ест. Странно...

   Начинаем делать привалы через каждые десять минут, мы с Алексом, возмущаясь таким раскладом, динамим привалы и бежим вперед, за что и получаем по башке. Опять вырываемся вперед и находим классную дорожку; однако в тот момент мы не знали, что подлый Павлик подкупил продажного капитана и они уже приготовили план уничтожения нашей группы - даже нашли подходящую тропинку. На наши справедливые вопли все обращают ноль внимания и устремляются за вероломным Павликом. Он, в свою очередь, заводить группу в гору и, с удивленным воплем "А тропинка-то и закончилась!" в своих гавнодавах бодро лезет наверх. Наивная группа следует за ним.

   Мы с Алексом опять впереди; находим замечательный пейзажик, у которого я хочу сфотографироваться, но только усаживаюсь и командую "Огонь!", как в поле зрения влетает толпа каких-то недоумков и с воплями "А можно я! Можно я!" загаживают своими фэйсами весь интерьер. Приходится смирится. Обсуждаем с Лехой план наступления и решаем что я с разведгруппой (Алексом) двинусь в обход противника справа, дойду до одиноко стоящего дерева вдалеке, оборудую там огневую позицию, а затем встречу Леху с основными силами. По поводу фотографии замечательного пейзажа, у которого я хотел сфотографироваться, Алекс лелеет мечту о скорой расправе и посвящает меня в план действий: "Я хочу тут сделать абсолютно бесчеловечную фотографию! Сейчас все свалят, и я это местечко щелкну так просто, без никого." В его планы вмешивается мерзкий Леха, который говорит: "Руслан и Алекс идут первыми, а мы - после них", в результате чего на провокации Алекса: "Ну ладно, встали и пошли" никто не ведется, и нам приходится придумывать хитрые маневры с ухождением и возвращанием, в результате чего мы отстаем от основной группы. Так как мы идем по другому маршруту и раза в полтора быстрее, нагоняем их и перегоняем, обойдя снизу. Сверху Леха кричит о переносе точки встречи с одиноко стоящего дерева на одиноко стоящий домик, там и встречаемся.

   Находим замечательный домик, возле него полуразваленный стол, штука для просушки вещей, яма с бутылками из-под вина и водки, засохший огород и ручеек. Проводим рекогносцировку местности и находим одиноко стоящую сосну, окруженную забором (?), туалет на пятьдесят метров выше и сто метров дальше от основного домика и заросли брусники далеко за туалетом. Шляемся там, пока не становится холодно; тогда бежим обратно. Столик, оказывается, более подпорченный, чем показалось сначала, и мы с Павликом из альтруистских соображений собираемся его подчинить. За домиком кому-то, по-моему, не понравилась наша идея - слышен голос Ластовича: "Уходишь - оставь как было, оставь лучше". Андрюха чинит тапочку, которую даже выкидывать уже давно стыдно, я ищу свежий носок, кто-то что-то варит, кто-то смеется, кто-то плачет - в общем нормальная походная стоянка. Мерзкий тип по прозвищу Павлик ищет что-то в моем рюкзаке и натыкается на заначку из дому. Его радостный вопль: "А у него здесь..!" Прерывается моим "Макароны, блять!"

   После чего приходится его приглашать на ночлежку в туалет на эти самые макароны. Третьим мы берем Андрюху, как самого спокойного и не прожорливого. Павлик припирает откуда-то здоровенную древеняку и с хирургической точностью перепиливает ее на два идеальных куска для ремонта стола. Завязывается разговор о качествах палаток (у нас их две). Павлик обещается поставить за полчаса с закрытыми глазами, и я, из спортивного интереса спорю с ним на дневную норму арахиса, что не поставит. Долго обсуждаем условия и решаем критерием выбрать вчерашнюю постановку палатки, что меня и спасает - Павлик укладывается в полчаса и делает всего пару-тройку мелких ошибок; долго ругаемся, но в конце концов решаем, что я выиграл. Садимся кушать... На ужин - г., разбавленное водой и тщательно перемешанное... Его не ест даже песик, что, впрочем, неудивительно. После ужина обсуждаем охранные способности песика, и тут собачка настораживается и погавкивает в сторону ручейка. Через несколько секунд оттуда выходит дедушка и спрашивает нас, не видели ли мы корову. Мы, в свою очередь, вспоминаем позвякивания колокольчика где-то полчаса назад где-то на холмиках и посылаем туда же дедушку.

   Направляемся спать в туалетик; нам холодно и я требую с Кирилла свитер, Кирилл отмазывается мастеркой, напутствуя меня: "Она ничего, только вот змейку вот так застегивай". Я спрашиваю: "А то что?". Кирилл: "Да ничего, в принципе". Уходим. Песик бежит с нами наверх. Наверху собираемся жрать "макароны" из дому, и Павлик начинает разжигать костер. Я тем временем пишу на улице пись. Павлик что-то разжигает, но кипятить чай на этом отказывается ввиду отсутствия воды и чая, собственно. Я хитро улыбаюсь, и тут песик неуверенно гавкает. В домик заходит Алекс с заваркой и литром воды. Уламываем-таки Павлика пожертвовать мисочкой и накипятить в ней воды; устраиваем костерчик и кипятим первую мисочку воды...

   Чай готовиться нисколько не хочет, и мы сжигаем все дрова и разливаем половину воды, пока она закипит. Алекс находит закономерность закипания воды; закономерность примерно следующая: вода сначала грязная, потом шатается, потом кружится по кругу, затем кружится хаотически, после этого весь мусор всплывает наверх, после этого появляются пузырики и она начинает закипать. От избытка чувств и холода кричим товарищам снизу: "Народ! Нам тут круто!" или "Кирилл! Отдай свитер, падла!". Так как макароны уже варенные, то полбанки их расходятся за так, и только вторая половина остается к чаю. Павлик отказывается ждать еще полчаса, пока закипит вторая миска и собирается спать. Дрова на исходе. Что делать? Немного подумав, находим супер решение - я и Андрюха по очереди раздуваем костер на протяжении почти трех минут: дрова временами накаляются добела и чай вскипает моментально. Допиваем, доедаем и мы с Алексом уходим смотреть на звезды. Смотрим только полбутылки, так как на улице дико холодно, и расходимся спать.

Пятый день. ( 4.09.2003 )

   Рано утром поутру вышел Леха ко двору...И давай орать: "Завтрак через 10-15 минут!!! Просыпайтесь, уроды!". Ну или что-то в этом роде; так как не спал только Андрюха, то смысл утренней речи Лехи был навсегда утерян, но свое предназначение она-таки выполнила: Андрюха, как самый доверчивый, побежал вниз кушать, а Павлик начал садистки развлекаться, засовывая мне холодные предметы одежды с улицы в спальник. Все уговоры и убеждения о том, что эксперименты над людьми запрещены, наша страна, в принципе, сторонник Женевской конвенции и что завтрак, в лучшем случае, через сорок минут не подействовали, и пришлось применять силу. В итоге мы, согретые, довольные, проснувшиеся и голодные спускаемся вниз и видим картину: слегка тлеющий костерок и Андрюху с Лехой, которые около него греются. Павлик идет умываться, а я бегу выместить свой гнев на мирно спящих сотоварищах, и, в первую очередь, на дежурных (точнее, спящих дежурных - это была Наташка).

   Завтракаем, фотографируем туманец в низине и собираемся. Я забываю наверху ракету и прошу Алекса за ней сбегать. Алекс благодушно выполняет мою просьбу, и мы выходим. На очередном привале употребляем хавчик с горячим чаем из термосов, и тут начинает идти снег. На радостях перефотографировались все, кому не жалко и кому жалко - тоже. Павлик-младший раскаялся и признал, что термос, который он брать не хотел, в походе вообще вещь нужная, необходимая и незаменимая. Принимаемся экономить на собачке и экспериментировать с новыми видами кормления. Леха-3 и Алекс пытаются покормить собачку хлебом, и она убегает от этих жлобов к нам. Мы же, в свою очередь, макаем хлеб в колбасу и отдаем собачке. Она кушает. В нас просыпается дух экспериментаторов. А что, если? Трем кусочек хлеба об кусок хлеба, на котором лежала колбаса. Ест, собака!

   Ну или: собака ест. В умилении отдаем с Лехой собачке по цельному своему куску колбасы и банку из-под килек. Наивное животное с надеждой на последующее дармовое питание бежит за нами дальше. Подходим к Близнице; здесь дует страшный холодный северный ветер и всех продувает насквозь. Люди замерзшие и недовольные, идем не слишком быстро. Устраиваем мелкий привальчик для "подтягивания хвостов". Алекс предлагает взбираться по крутому скалистому ущелью, что, в принципе, обычное дело - Алекс известный экстремалЬ, но удивляет всех Наташка - она также обеими руками "за" скалистый подъем. Мы с Павликом одеваем дождевики - их не продувает, и опять выдвигаемся, но все же по длинному маршруту.

   Восхождение это для многих было самым тяжелым - первая высокая гора, плюс к этому сильнейший ветер, небольшой туман и не очень высокая температура давали о себе знать. Устраиваем привальчики, пыхтим, но карабкаемся. Тут появляется резонный вопрос: а зачем нам вообще эта гора сдалась? На очередном привале обсуждаем, но решаем лезть дальше. Наверху горы туман, ветер, холод и вообще Розовый Слоник. На сей раз Розовый Слоник предстал перед нами в виде экспедиции чехов из Карловых Вар - бедные дядечки были одеты в коротенькие штанишки и несли на себе 40-50 литровые рюкзачки. Мы с ними делимся шоколадом, они с нами - здороваются и мы уходим. От холода мы с Андрюхой и Павликом летим вниз со скоростью наковальни, напевая ".. и восемь километров ПАДАРОГЕ!!!". На третьем куплете туман сгущается, и из него выползает процессия поляков или еще каких-то инопланетян. За углом обнаруживаем курган с металлической табличкой, на которой значится, что здесь 26 января 1990 года (по-моему) погибло трое девчонок и один парень. После минуты молчания продолжаем путь.

   Ниже не так холодно, однако более ветрено. Пытаемся пристроиться за Павликом, чтобы спрятаться от разгулявшегося явления природы. Спускаемся ниже и ниже, быстрее и быстрее; вспоминаем принцип такого спуска - по волнистой линии, а не напрямую, и так добегаем до лесочка. Возле родничка устраиваем привал, садимся кушать. Мерзкий Ластович разливает мой чай, но добрейшей души Андрюха за просто так со мной делится своим. Выжимаю и сушу свои вещи, с небольшим скандальчиком забираю у Кирилла свитер. Обсуждаем возможность не откладывать Квасы на завтра и решаем так и сделать. Спускаемся, спускаемся, спускаемся. Идем через лесок по трещине эпохи неолита, которая здесь громко называется "дорога"; однако некоторая техника по ней ездит - "КрАЗ", с полным кузовом людей. Жизнерадостные, как идиоты по весне, кричим "Здрасьте!" - в ответ даже и не плюнули, что очень обидно. Доходим до деревушки и Женька замечает, что в ней находится подпольный склад советских военных вездеходов - сплошные "ГАЗ-69", "УАЗ", "ГАЗ-66" и здоровенная дура, издалека напоминающая кого-то большого и страшного из War Craft 3, но с ковшом от бульдозера-переростка и цепями на колесах. Выходим на асфальтовую дорогу, но как-то это сильно не радует. Проходим Квасы и еще пару раз пытаемся поздороваться, а затем бросаем это гиблое дело. Приваливаемся около мусорки и недостроенного (недоразвалившегося?) здания эпохи подписания Люблинской унии.

   Проходим дальше, выбиваемся из сил и ищем местечко для лагеря. Ластович находит тематическую полянку, становимся там. Мы с Алексом, прикрываясь громким словом "дежурство" втихаря выкашиваем половину леса слева на дрова; народ загорается этой идеей, и с громкими криками "Дежурство! Дежурство!" выкашивает все деревья старше двухсот лет из лесу справа. Все бы ничего, но особо крупные бревна активисты пытаются сунуть в костер, откуда их прогоняю я с дикими и не совсем цензурными воплями. Особые извращенцы ходят в речку купаться. На ужин готовим сюрприз - супчик со специями, заранее прикупленными в Харькове. Получается не очень, но после особо утомительного дня народ так хочет кушать, что нас даже хвалят. Идем с простуженным Алексом мыть посуду в холодной речке, затем Алекса пичкают всякими микстурками и травяными ликерчиками за два пятьдесят. Устраиваемся на ночь в двух палатках радикально наоборот по сравнению с прошлым спаньем в палатках и безмятежно засыпаем.

Шестой день. ( 5.09.2003 )

   Утром нас с Алексом разбудила знакомую, которую я уж не надеялся увидеть - совесть. С оглушительными стонами "Чай, завтрак, капучино!" молниеносно выползаем из палатки и начинаем совать чьи-то носки в костер с надеждой, что он разгорится. Костер обиженно фыркает и шипит, но жрать носки не желает. Немного подумав, соображаем: "О!" и ползем за дровами. Готовим чай, после чего группа захвата в составе Павлика, Рыжего, Лехи и Натахи отправляется терроризировать соседнее село - Квасы. Мы с Алексом вздыхаем с облегчением и вытягиваем из заначки портвейн. Варим из него глинтвейн, попутно создавая новый рецепт, и угощаем им всех желающих. Желающие в это время моют головы и некоторые другие части тела. Возвращается наша ударная группа. Кирилл купил какой-то распиздяй за 65 гривен, а бравый командир - портянки за 35. Торжественно передаем дежурские обязанности и начинаем собираться. Начинает идти дождик. Мы перестаем собираться. Дождик заканчивается. Продолжаем собираться. Дождик начинается. Начинаем злиться. Дождик идет. Плюем на дождик и дособИрываемся. Дождик плюет на нас и заканчивается.

   Проходим мимо какого-то знака - оказывается, входим в какой-то заповедник. За поворотом сидят дядечки в камуфляже. "Опаньки!" - думаем мы. "А нифига и не Опаньки!" - думают дядечки, и делают вид, что они совсем и не лесники. "Ну и ладно" - думаем мы и идем дальше. "Ага!" думают дядечки и идут с нами по одной дороге, обгоняя на привалах. Доходим до очередного привальчика, на котором нас опять догоняют лесникообразные дядьки, но уже с какой-то овечкой. Решив повыделываться, спрашиваем про группу зданий поблизости - оказывается это рабочая база не то туристов, не то террористов - хрен этих западянцев разберешь! Решаем переночевать там, так как подходим под любое из описаний, и отправляем дозорный отряд на разведку и рекогносцировку местности. Отряд договаривается переночевать на базе.

   Идем искать дрова для печки и пока Кирилл и c бегают за топором, находим сухое дерево, лежащее в самом удобном для переноски месте. Тянем его с Лехой на лесопилку, как два заправских пизанута из Варкрафтов. На лесопилке находим охрененный топор-колун в половину моего роста и начинаем рубить все че не попадя. На шум приходит сторож и показывает нам идею рубки этим произведением искусства. Пока дядя самозабвенно и, надо сказать, очень круто, рубает древеняку, остальные пизануты дотаскивают еще дофига дерева. Устраиваем конкурс самодеятельности в стиле "поруби-все-одним-ударом". Начинаются споры на конфеты и азартные игры. Леха проигрывает две конфеты, но затем отыгрывает одну. Потом почти все расходятся и сторож рассказывает истории про всяческие походы в горы, в частности и про курган, который мы видели на Близнице. Тут дяденька устраивает экскурс к кедру, где мы находим кедровые фыфеськи и кушаем орешки. Оказывается, это база вообще приписана ко Львовскому универу имени Франка, и здесь летом тусуются биологи. Судя по записям на кроватях - одни девочки. Судя по складу пустых бутылок за сараем - одни матросы. Парадокс. Ходим смотреть на закат - очень красиво, но холодно.

   Замечаем, что в походе две палки сухой колбасы разгерметизировались и мы решаем скушать их на ужин. Но, чтобы не отравить всю группу, приходится двум рисковым ребятам сначала ее опробовать, что я с Леха и проделываем. А чтобы не было лишних переживаний за наше здоровье, делаем это в темной комнате на втором этаже двуспальной кровати. Так как колбаса была отравленная, то кушаем гречку без колбасы, но с кетчупом, бля, и ложимся спатоньки. Павлику спатоньки удается не сразу - сказывается соседство с Наташкой.

Седьмой день. ( 6.09.2003 )

   Утро начинается с разбуживания Кирилла, спящего под нами, подушками, грязными носками, тапочками, лыжами и прочими предметами, заменяющими будильник. Просыпаемся все и лежим - кто-то просто втыкает, кто-то делает разрядку, кто-то что-то пишет. Леха ушел. Залетают два долбоеба с кастрюлями на головах, и, радостно лупя по ним молотками, орут "Подъем! Завтрак! Обед! Ужин!". Видимо, из-под кастрюлей не особо видно, что все уже и так проснулись. Идем кушать. На завтрак - макароныблять. Однако с килькой. Собираемся, обсуждаем вопрос об улитке, найденной вчера - брать ли ее с собой. Решаем не брать. Мужики в это время заводят телегу и разводят лошадь. Идем, идем, идем. Проходим по поселочку, в нем стоит УАЗик с людьми. Спрашиваем, нет ли у них молока на продажу. Они объясняют, что уже уезжают, и поэтому у них продуктов только на себя, если вообще есть. Тут же они о чем-то переговариваются и дарят нам бутылку молока "на здоров'я". Мы угощаем их конфетами (жалко только мало конфеток было). На привальчике распиваем молоко и прем через непролазную чащу наверх. Наверху опять дожде-град, но мы не боимся. Идем на Петрос. Почти возле верхушки нас накрывает пидарский дождик, мы мерзнем и раскидываем тентик. Залазяем под него и греемся от запаха мокрых носков. Падла Ластович не хочет греть чай на горелке, и, чтобы не замерзнуть, выходим и бежим дальше.

   На Петросе туман и прохладно. Алекс писает и мы запечатлеваем это историческое событие на фотопленку. Почти сразу за нами на вершину заходят два парня и девчонка. Эти доброй души люди притащили с собой пиво и даже угостили нас, чему мы, конечно, были безумно рады. Леха-3 минут 15 трещит по телефону, с чего мы вдвенадцатером сильно премся. Начинаем спуск - оказывается, у Петроса кроме дождливой стороны есть и очень крутая сторона, усеянная мокрыми камнями и почти отвесными спусками. На спуске нас обгоняет веселый украинский парень из той тройки, что мы встретили наверху. Леха-3 хочет разбиться, и непременно с Наташкой, для чего просит обвязки. Все же благополучно спускаемся до самого низа и устраиваем привал. Ждем остальных. Подходят двое из тройки с Петроса, и я слышу обрывок предложения: "...свобода секса...". :". Кричу: "Даешь свободу секса!". Как потом оказывается, Свобода Секса - это название какого-то поселения километров за двадцать от нашего текущего положения, но мы туда, несмотря, на все выраженные желания, не идем. С обиды хотим расположиться где-нибудь на ночь, и находим домик возле ручейка. Там и располагаемся.

   Раскидываемся по комнатам - их всего две: одна основная и одна типа кладовки. Решаю спать в кладовке, потому что в основной комнате слишком дымно от костра и воняют чьи-то кеды и носки. Убалтываю Алекса и Женьку спать в кладовке тоже. Кушаем. Нюхаем сохнущие Кирилловы носки и его же подгорающие кроссовки. Павлик моет голову холодной водой (ужас!). Ночью слышим уже знакомые вопли: "Пааавлик!" и к нам переползает что-то сине-серое, напоминающее червяка-мутанта; оказывается - Павлик поменялся со своим братом и теперь спит с нами. Мы с Алексом уходим искать грибы и находим их уже до дна. По возвращению запаковываемся в спальники и стараемся уснуть, однако тут материализуется страшная история про гроб на колесиках: на меня все время падает рюкзак Андрюхи. Прислоняю его на манер ловушки ко входной двери и привязываю ее веревкой, так как закрывалки изнутри нет. Засыпаем.

Восьмой день. ( 7.09.2003 )

   Просыпаемся от каких-то подозрительных звуков, отдаленно напоминающих Кирилла, забирающегося к нам в каморку, что за актовым залом. Продираем глаза - так и есть: негодяй Рыжий с подонком Лехой уже развязывают нашу веревку. Что самое обидное - Андрюхин рюкзак упал не так молниеносно, как хотелось, и эти двое избежали мучительной, но справедливой смерти. Павлик начинает играть в порнографическую игру "червячки", смысл которой сложно объяснить на бумаге, хотя можно угадать, зная Павлика. В игру были вовлечены я, Алекс, собственно Павлик и все невинные и винные люди, случайно заходившие к нам в каморку, что за актовым залом. Вдоволь наигравшись, просыпаемся и идем кушать. Кушаем макароны со сгущенкой. Выходим на дорогу к Говерле и идем хорошим темпом - благо погода позволяет, так как жара установилась страшная. Леха и Андрюха паровозят впереди, я их догоняю и обгоняю. Наконец-то додумываюсь до правильного вида одежки: ботинки, штаны, майка, шапка. Шапкой, кстати, классно регулировать теплообмен - снял - прохладно, одел опять - согрелся. К несчастью, рассыпаю кучу изюма на дорогу - ветер выворачивает кулечек из руки - эту кучу потом заметил Павлик, но почему-то не подобрал и мне не принес, гад. Видим толпу долбодятлов, ползущих на нашу горку и обдумываем варианты их обгона; пока мы думаем, Андрюха делает. Но, к сожалению, в погоне за славой (или Славой?) выдыхается и делает привал где-то на ? подъема. Решаем без привалов взять гору, и поэтому движемся чуть медленнее, чем обычно. Почти перед самой вершиной - огромная яма с мусором. В смысле не милиционером.

   Но вот мы и на вершине! Картинка следующая: три-четыре толпы каких-то пионеров в прикидах типичных советских бомжей эпохи перестройки (валенки, шапки-ушанки и перчатки-рукавицы) кушают чегой-то там на бутербродах и, судя по выражениям синих лиц, очень мерзнут. И тут, в сияющем ореоле с небес на землю спускаются...Нет, вернее так: с матюками с земли на небо поднимаются три... как бы это помягче сказать...короче, небритых чувака: Андрюха, Леха в ветровке и футболочке и я в маечке. Полный трамтарарам. У девочки, сидящей к нам ближе всех слегка расширяются глаза, и она спрашивает: "А вам...не холодно?". Я плотоядно улыбаюсь и спрашиваю: "А вам: не жарко?" и прошу у Андрюхи водички. Снимаю маечку и умываюсь по пояс (сверху). Леха снимает ветровочку. У девочки пропадает жевательный рефлекс.

   Андрюха говорит что здесь-таки реально жарко и также снимает курточку. Я полуголым иду фотографироваться. К нам подходит парень и спрашивает моржи ли мы или просто идиоты. Мы с Ластовичем отыгрываем заранее придуманный вариант. "Да мы это, море ищем. Мы ж типа на отдых приехали. Одни говорят - море там, другие - за той горочкой. Вот ходит и ищем. Думали тут жарко, солнце, море. Ну, допустим, жарко и солнце, но где же море?" Девочка роняет свой грешный бутерброд. Какие-то выпивающие дядечки поддерживают наш расклад: "Во-во! А мы ищем гастрономчик - тоже говорят то за той горкой, то на той горке - а ничего-то и нету!". Фотографируемся, бегаем, кричим - в общем как обычно. Тут подтягиваются остальные члены нашей бандитской группировки. Мы наконец-то жрем наше законное сало и шоколад, закусывая то одно другим, то другое одним. Под шумок разворачиваем переносной ЗРК типа "Ракета" с самонаведением на вероятностного противника; оказывается, что наш противник - пионеры, кушающие рядом, поэтому ракеты взрываются на земле, а вероятностный противник, в панике сдав свои позиции, под вопли их главнокомандующего: "А ну быстро выстроились в ряд! Кончайте онанизмом заниматься и побежали!" отступает за зону действия нашей храброй авиации. Звоним кому ни попадя по мобильникам - на Говерле, оказывается, есть еще и куча румынских сотовых сетей.

   Опять бегаем и фоткаемся, на этот раз уже все вместе. Играем с Алексом в "Мороженное", чем заслуживаем справедливый вопрос Андрюхи: "Вы чего, рехнулись?". После, наверное, минут двадцати пребывания на царице Карпат, собираемся домой - вниз, в смысле. Спускаемся почти по ровному склону - подъем был куда круче и интереснее. Метров двести (высоты) спустя приваливаемся и опять звоним кому не дозвонились ранее. Берем еще какую-то письку и жрем на ней шоколад, хотя о высоте ее не договорились. Проходим мимо Несамовитого и Андрюха бежит купаться. Так как оно далеко внизу, и спускаться долго, то мы его ждем и фотографируем. Пока наш морж пользуется очередной возможностью закалиться, мы замечаем на горизонте трех-четырех лиц нетрадиционной национальности. Кричим им всякие глупости и непристойности и обсуждаем слышат ли они нас. С хихиканьем обговариваем версию о том, что у них пушки, и они нас отстреляют, и тут находим россыпь свежих гильз от АКМ и АК-74 рядом. Веселости убавляется. По дороге встречаем мужика, снимающего порно на камеру. Порно - это мы. Посылаем его в жопу. Ну, в смысле, предлагаем снять "зад" нашего отряда. Мужик соглашается.

   Обсуждаем варианты взять за сегодня все остальные верхушки, но останавливаемся на том, чтобы радиалом (умное слово командира нашего террористического объединения) оббегать еще две, а две оставшиеся оставить на завтра - народ уже плавно натирает ноженьки, да и туманец подползает. Кидаем рюкзаки и обсуждаем варианты оставить кого-нибудь с ними. Кто-нибудь сильно матюкается и категорически против. Мы, пожав плечами, не оставляем его и бежим на горку. Там играем в снежки, бегаем наперегонки, кричим, прыгаем и дрочим вприсядку. Ну и конечно жрем шоколад. Фотографируемся и бежим на следующую письку (в упор не помню какая из них Ребра, какая - Гутен-там-нах, в смысле ГутемТамНатек, а какая ни то ни другое), по дороге хватая чьи не попадя вещи с воплями: "У вас рюкзаки утащили!". Вырываемся вперед я, Андрюха и Наташка, заносим нашу единственную девочку на вершину на руках. На вершине опять производим все те же операции, что и на предыдущей, но в обратном порядке, и бежим на какой-то утес фотографироваться. Видим издалека какой-то народ и, по старой памяти, кричим им: "Народ, нам тут круто!". Сидим, смотрим на рюкзаки. Не знаю, у кого как, а у меня какое-то мерзкое чувство, что все уже закончилось...

   Обсматриваем окружающую среду и субботу и решаем все-таки стать возле озера. Туман сгущается еще сильнее, поэтому нам просто необходим кусок колючей проволоки, два презерватива и обвязка. Проволоки здесь достаточно и я вырезаю пару кусочков, обвязки с собой, но где же взять презервативы? Положение спасает Андрюха, который, пока Алекс искал `смотался в аптеку и уже даже их надул. Остается провести последнюю операцию, предохраняющую нас от тумана - связаться обвязками. Это, как профи в экспериментальных делах, закаленные в боях с отравленной колбасой, делаем мы с Лехой, после чего вся группа в безопасности спускается к озеру. У озера холодно, ветер, но и мы уже не дети, поэтому быстренько организовываем костер, который не горит, озеро, из которого нельзя брать воду и солнце, которое не светит. Леха ставит на себе эксперименты по отмораживанию конечностей, Андрюха - по обжиганию. Включаем газовую горелку и опять готовим гавно в мисочках. Кипятим чай и наблюдаем за инеем на баллоне с газом. Поев, собираемся спать, и Ластович предлагает устроить это на улице, но после захода солнца отказывается от своей идеи. Однако я, занюхнув духан в нашей палатке, говорю что лучше замерзну на улице, чем буду в палатке дышать этим составом. Под похоронный марш из-под тента иду устраиваться спать за палаткой. Я говорю, что они ничего не понимают, и что здесь икебана и вообще. Затягиваю спальник и засыпаю под свет луны.

Девятый день. ( 8.09.2003 )

   Просыпаюсь ночью - чувство, что меня засунули в мешок с кучей дырок и светят снаружи фонариком - вокруг темно и куча дырок, из которых идет яркое свечение. В панике пытаюсь высвободиться, но руки в спальнике, а спальник затянут - проходит некоторое время, и я понимаю, что эти "дырки" - это ЗВЕЗДЫ, которые светят так ярко, как я и представить не мог: Обалдевший, засыпаю. Просыпаюсь от холода - на спальник выпала роса. Смотрю на часы - 2 ночи. Холодно. Греюсь и высушиваю внутренний слой спальника. В следующий раз просыпаюсь в 4 утра - спальник заледенел и замерз снаружи. Чертыхаясь, высовываю ножки снизу через молнию, и, в спальнике, иду в палатку. У входа принюхиваюсь - запах в палатке почти выветрился. Залезаю и засыпаю. Утро. Меня и Алекса долгое время убеждают, что мы дежурные. Провокация. Отмазываемся до последнего, хотя жопой чувствуем - правда. Но мало ли кто что жопой чувствует, поэтому выходить из палатки отказываемся. Оказывается зря отказываемся и отмазываемся - снаружи классная погода оказывается. Солнце вовсю припекает, поэтому раздеваемся по пояс и греемся и загораем.

   Солнышко в конце концов заходит, и нам приходится готовить завтрак. Для поднятия нашего "боевого духа" Наташка пытается искупаться голышом в озере, но это у нее плохо получается - не далее чем до купальника. Павлик в отместку за неудавшееся поднятие его духа закрывает Наташку с Лехой-3 в своей палатке, что им в силу каких-то таинственных причин не нравится, и за это Дима чуть было не поплавал в озере. Собираемся и выходим. Почти перед носом у нас проскакивает толпа каких-то бандитов, на поверку оказавшаяся вчерашними нетрадиционалистами с озера Несамовитого. Я опять облачаюсь в боевой прикид - любимую голубую маечку - и с дикими воплями: "Бугагага!" кидаемся вдогонку. Видим эту толпу возле нашего шоколадного прииска, однако тунеядцы фотографируются где-то почти у подножия горки и идут дальше. Мы вползаем на горку, где растираемся снегом, кушаем чоколад, фотографируемся в два этажа на фоне обсерватории и я нахожу кулончик, возможно серебряный, со знаком Зодиака. Спускаемся, прыгаем, бегаем, кричим и разговариваем про Макса Фрая.

   Припрыгивая галопом доскакиваем до кучи всяческой брусники и тому подобной растительности. Наши неугомонные друзья с присвистываниями и прихрюкиваниями бросаются на подножный корм и начинают пожирать его прямо как персонажи из Spirited Away. Андрюха, я и Наташка быстренько минуем все это безобразие, устремляясь к виднеющейся на горизонте обсерватории. За поворотом нас ждет сюрприз - немного в стороне от дороги видим кушающих нетрадиционалов. Мы здороваемся. На нас смотрят как на идиотов в маечках и говорят что-то очень похожее на "Гмыскрд" или "Умгуркскл". Может, это по-пидарски значит "Здрасьте?". Проходим мимо. Минуть через пятнадцать додумываемся оглянуться на идущих в заде - оказывается, таковые отсутствуют как класс. Посовещавшись, решаем-таки не ждать; Наташка вырывается вперед и мы с Андрюхой стараемся не отставать. По дороге у меня начинает отваливаться подошва от кроссовка, и нам приходиться немного сбавить ход. Пройдя почти 2/3 пути до обсерватории, решаем устроить привал и подождать хоть кого-нибудь. Тут, как в сказке - из-за леса из-за гор показал Леха топор: И не просто показал, а очень далеко из-за горки вылез. Мы его ждали-подождали, наши пальчики устали, рюкзаки мы поснимали, в туалет мы побежали. Ну не все мы побежали, а Наташку отослали. Мы Наташку отослали и немножечко поспали. Пока Леху подождали. Оказывается, остальная часть группы от Лехи отстала чуть ли не в два раза круче, чем Леха от нас, поэтому было решено брать Цитадель силами передовой группы.

   На подходах к силам противника нам стали попадаться куски других подразделений - обломки пряжек с рюкзаков, драные кеды, нитки и тому подобное. Действительно получилось, что это был самый долгий подъем на вершину, и, наверное, второй по сложности после Близницы. Только-только мы успели занять выгодную позицию, как увидели превосходящие силы противника на подходе к обсерватории. Впереди толпы двигались наши старые знакомые - четверо товарищей нетрадиционной этнической группы.

   Обсерватория оказалась очень симпатичной, но разваленной. Вокруг валялась куча всякого хлама - куски брони какого-то танка, килограммовый кулек с солью и двухкилограммовый - с носками. Мне посчастливилось найти рабочую ковбоеобразную шапочку; ее я забрал с собой (опять же, если найдется хозяин - обращайтесь). А с Попа Ивана оказались видны все двушки (не те, которые виндовс) и вообще симпатично. Попив чаю с шоколадкой и чем-то еще (таким невкусным, что пришлось его доедать в три захода - кажись, кетчуп с соусом) мы собираемся уходить. Алекс смотрит на пустую бутылку из-под Немирова с перцем (медом?) и скучает; Женька его так фотографирует, Кирилл и я слегка задерживаемся, тоже фотографируясь. На спуске нашего Рыжего пробило на философские разговоры о девочках, и мы совсем чуть-чуть потерялись. Находим наших, я подвязываю подошву кроссовка к верхней части и дальше иду как заправский бомж, чему несказанно радуюсь. Подорвались и побежали опять. Бежим, прыгаем, жрем бруснику/чернику/все че ни попадя (все то полезно, что в рот полезло) и, все же, плавно теряем высоту.

   Одним из самых классных мест был елочный лес - огромное море, сплошь состоящее из карликовых елочек, в рост человека максимум. Из этого моря то там, то здесь выглядывали каменные глыбы, создавая иллюзию настоящего моря; зрелище было настолько впечатляющее, что более половины группы задержались здесь - фотографировались, спотыкались об корни деревьев и лазили на камешки. После елочного лесоморя (леря? Или моса?) встретили остатки нашей группы, любовавшиеся оооооооооооооохххрееенииииительным пейзажем, занимавшем минимум 290 градусов обзора и простирающегося от неба и до наших ног. Тут же завязалась дискуссия о том, можно ли это запечатлеть и если да, то как. Единственная альтернатива оказалась - приехать, посмотреть и запомнить. Устроили соревнование по запуску самолетиков (на близость: или недалекость?). Абсолютное и бессПОРНОе место досталось Кириллу. Спускаемся снова. В лесу из больших елок наша группа устроила междоусобицу с использованием метательных шишек, и пришлось срочно укрываться в танке - то есть за спиной у Алекса. Появляются предположения на тему диких животных (благо обстановка располагала), но они нас испугались, и мы их не нашли.

   Внизу решили заночевать возле какой-то фермы. Меня ни за что ни про что обозвали поляком. Купили там молока и сыра, сыр никому не понравился (да что они в еде понимают, соусоеды хреновы!), поэтому его быстренько сожрали. За молоком пошли второй раз. Оказалось, что звери здесь действительно водятся - медведь задрал за неделю уже третью корову; из-за этого нас поставили лагерем с двумя белорусами. Чтобы медведь не загрыз всех сразу, мы с Павликом отошли от медвежьей кормежки метров на двести и улеглись спать там. Надо отдать должное пастухам - ночью на пастбище действительно непонятно с чего перепугано орал конь, но никого не съели.

Десятый день. ( 9.09.2003 )

   Утром, пожелав счастливого пути белорусам (они собрались слегка повторить наш маршрут), отправляемся. По традиции пасемся на полях, однако теперь уже ежевичных, что несказанно радует - вкуснятина, какой у нас не растет. Малина, к сожалению, еще зеленая. Опять встречаем наших старых знакомых непонятной национальности и долгое время играем с ними в перегонялки; они выигрывают - у них вся группа идет вместе, нам же приходится то и дело подбирать хвосты. Проходим кучу поселочков, селений и непонятно чего и в конце концов выбираем на Черемоше, кажется, островок для дневочки. Тут же устраиваем перекус - сразу же налетает туева хуча ос, которых мы начинаем колошматить всем чем ни попадя, начиная от перочинных ножей и тапочков и кончая кетчупом (кетчупом кончил Павлик, хорошо хоть не всех заляпал). Перебираемся чуть подалее, устраиваем переправу. Переправлялись все, кому не лень, всеми способами, до которых можно додуматься - от обвязок и до пешком. Купаемся мы с Андрюхой, Павлик боится мочить яйца (после моего экспрессивного выражения чувств по этому поводу во время купания). Собираемся за пивом в Верховину, однако доходим только до какого-то пидарского поселка, где к нам стали приклепываться всякие уроды и обзывать Кирилла москалем, а меня - опять поляком (опять заговор, как-никак!). Здраво поразмыслив, берем половину от того пива, которое собирались взять, и уносим ноги подобру, пока здоровы. Быстренько добегаем до лагеря и дружно там какаем. Рядом стоят какие-то пионеры, обозвавшиеся поляками, которые втирают нам, что они на самом деле крутые чуваки; пьем с ними пиво. Уговариваем наших пройти пидарское село ночью, из-за чего ложимся пораньше.

Одиннадцатый день. ( 10.09.2003 )

   2 часа ночи. Звонит Женькин будильник. Он его выключает. Звонит мой будильник. Я его выключаю. Звонит Павлик. Я его посылаю. Подрываемся, кушаем , собираемся и выходим. Ночью холодно и все хотят спать. Доходим до Верховины, ждем хоть что-нибудь ездеющее, коротая время посещением туалетов с опарышами и поеданием отбивных с картошкой и пельменями за очень недорого. Забиваем маршрутку рюкзаками и собственными телами в стиле Сальвадора Дали, но до Ивано-Франковска добираемся живыми - и тут отходит наш дорогой поезд ИФ-Харьков.